Говоря словами Пелевина, у Ваятельницы нет каких-то особых желаний, все ее желания всегда направлены в одну и ту же сторону. Но, преломляясь через человеческую психику, они всегда окрашиваются в неповторимые тона, связанные с полом, возрастом и индивидуальностью. И первая любовь занимает здесь особое место.

Поэты воспевали ее неоднократно и вполне заслуженно. Хрупкая и недолговечная, она быстро сменяется более зрелыми и сильными чувствами, и все же навсегда оставляет в душе человека след, щемящее ностальгическое воспоминание о чем-то неземном и возвышенном. "Первая любовь не ржавеет", время не властно над ней и умереть она не может.

Опасно касаться такого возвышенного чувства скальпелем анализа... но все же рискну.

Когда Лилит первый раз является человеку, она не может предстать перед ним в своем истинном обличье. И он к этому не готов, да и богиня - великая лицедейка, и с легкостью способна примешивать свое воздействие к любым чувствам и помыслам.

И первое дыхание Лилит, наполняя человека новыми чувствами и стремлениями, использует поначалу старые формы.... старые, но самые лучшие. Богиня туманно обещает что-то прекрасное, куда-то непонятно зовет... и зов этот связывается в сознании с самыми возвышенными, самыми сияющими и сокровенными мечтами, наполняя их новой силой и привлекательностью. Потому первая любовь - это не совсем Лилит. Это Лилит в чужих для нее сверкающих одеждах, прокладывающая себе путь к сердцу человека, обещающая ему то, во что он верит и чему поклоняется, но над чем богиня на самом деле не властна.

Потом маски будут сброшены, первая любовь будет осознана как невозможная, Лилит направит человека туда, куда ей нужно, все получат свое, включая Богиню... но неисполненное обещание есть неисполненное обещание. Оно не реализовалось, а потому умереть не может. Оно так и сидит в сознании занозой, невоплощенной мечтой, волшебным миром, куда очень хотелось попасть, но так и не получилось. Потому в Богине можно разочароваться, в конце концов, все так и делают. В первой любви - нет. "Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман", и Богиня в конце концов остается одна со своими низкими истинами, а возвышающий обман так и живет сам по себе, уже без всякой связи с ней.