Фрагмент из девятой книги РМ, где речь идет об этической оценке уничтожения испанцами империи инков, часто используют для обвинений ДА в аморализме. Дескать, ДА оправдывает завоевательные действия, вводя понятия "двух этик": обычной и метаисторической, которая учитывает не только ближайшие и всем очевидные страдания, но и отдаленные последствия этих страданий для развития человечества.

Якобы с точки зрения этой второй, "метаисторической" этики уничтожение инков испанцами оказывается оправданным. В перспективе из этого может быть выведено оправдание зла "ради добра", что и открывает путь ко всевозможным подменам и преступлениям.

Однако на мой взгляд, ДА всего лишь неосторожно пользуется понятиями этики, на самом деле никакого, даже частичного оправдания действий испанцев у него нет.

Неосторожность ДА заключается в том, что он применяет этические категории к явлениям, которые этической оценке на самом деле не подлежат. Что я имею в виду.

Этика оценивает действия, намерения и их воплощение. События же, случившиеся независимо от намерений, этической оценке не подлежат. Они, разумеется, могут оцениваться с точки зрения благих или негативных последствий для людей, но эта оценка "этической" по сути уже не является.

Скажем, некий завистник решил взорвать дом своего соседа. Дом был взорван, но в результате обвала стены был найден клад, который жертву взрыва обогатил.

Действия завистника этической оценке подлежат, она чисто негативная, независимо от того, найден был клад, или нет.

Сам клад этической оценке не подлежит. Он никак не связан с намерениями взрывателя, он "случаен" с точки зрения его намерений и потому он вне зоны нравственных оценок.

Действия испанцев этической оценке подлежат и ДА ее совершенно однозначно дает:

Никаких оправданий для преступлений испанских конкистадоров измыслить невозможно.

Какие-то отдаленные благие последствия для метаистории, о которых пишет ДА, произошли без всякого участия воли и намерений испанцев и находятся за пределами этического оценивания.

Отмечу, что этот эффект - появления добра из зла - был отмечен еще стоиками. Однако этика никогда этому побочному эффекту никакого значения не придавала, потому что он "вне ее компетенции".

Очень хорошо об этом писал Льюис.

Добрый человек делает добро ближнему, сознательно участвуя в чистом добре Божием. Злой человек обижает ближнего, участвуя тем самым в чистом зле; но Бог использует его дела без воли его и согласия, чтобы произвести новое добро. Итак, добрый служит Богу как сын, злой – как орудие. Что ни делайте, Бог все приведет к добру, но для вас отнюдь не безразлично, кто вы Ему — Иуда или Иоанн. 

Бог все приводит к благу, даже нашу глупость и зло.Но это заслуга Бога, а не наша, и нас по этому благу оценивать нельзя. Оно - не порождение нашей воли, мы его не создавали и не планировали, и в сущности к нам оно отношения не имеет.

Потому ДА просто не должен был называть свою "вторую" оценку уничтожения империи инков этической, только и всего.