Сейчас, когда страсти слегка поутихли, можно более спокойно осмыслить эту трагедию.

На мой взгляд, мы имеем дело с образцовым столкновением двух систем ценностей, не имеющим решения без привлечения некоего третейского судьи. На одной стороне - свобода как высшая ценность, в том числе свобода слова. На другой - святыня исламского мира, также возведенная в абсолют. Обе требуют, чтобы все перед ними склонилось и им подчинилось, без всяких оговорок. Закончилось это тем, чем только и могло закончиться, более того, боюсь, все только начинается, поскольку уступать не собирается никто: ни Запад, ни исламский мир, поскольку уступить для них - это потерять себя.

Разрешение этого конфликта возможно только в рамках более широкого мировоззрения, только в рамках родонистской системы ценностей, находящей свое место и для свободы, и для святыни. Свобода священна, но злоупотребления ей не должны одобряться, и сознательное использование свободы против святыни - есть сознательное оскорбление.

Потому здесь не правы все, хотя и в разной степени.

Шарли Эбдо не должна была задевать чувства верующих, это хулиганская выходка, мало отличающаяся от обычного оскорбительного выкрика на улице в адрес прохожего, который чем-то не понравился.

Но за хулиганскую выходку не расстреливают. Максимум, что можно и нужно было сделать - это поставить газету на место, да и то - не запрещая, а лишь осуждая, без покушения на свободу слова. Кровавая баня - это демонический ответ на оскорбление, оправданий ему нет.

И христианам, вдруг оказавшимся здесь на стороне исламских радикалов, хочу напомнить об оскорблениях, перенесенных Христом на Голгофе.

Что-то я не помню, чтобы он в ответ из автомата расстреливал римских воинов и иудейских первосвященников.