Один из способов, каким Даниила Андреева пытаются "прописать" в русской культуре и, одновременно, "приручить" в своих интересах - это выдать его за поэта, и только поэта. Мол, все эти шрастры и уицраоры, Небесные России и Мировые Сальватерры - всего лишь прекрасные поэтические фантазии, в которых в фантастической форме отразились некие земные реалии, и ничего более. Мол, как раз за это мы его любим и ценим.

Можно, конечно, указать на то, что сам ДА оценивал свое творчество совершенно иначе, достаточно вспомнить его пронзительные строки:

Язвящее, простое горе я
Изведаю в тот день далекий,
Когда прочтут вот эти строки
Глаза потомков, и - не весть,
Но мертвенную аллегорию
Усмотрят в образе гиганта.
Он есть! Он тверже адаманта,
Реальней нас! Он был! он есть!

Но "любители культуры" и эти свидетельства обычно оставляют без внимания: мол, нам лучше самого поэта известно, что там есть, а чего там нет.

И вот здесь обнаруживается одна очень интересная вещь. Как только ДА начинают презентовать как поэта, и только как поэта, выясняется, что уровень его таланта более чем скромен. Не сопоставим он не только с Пушкиным или Лермонтовым, но даже с русскими поэтами второго ряда - он позади них. И это вовсе не мое мнение - стихи ДА, в том числе не содержащие никакой мистики, известны читающей публике много десятилетий, и она их не признала. Ну нет у них высоких поэтических достоинств - и все. Тем самым "любители андреевской поэзии" сами себя загоняют в ловушку: как только они начинают рекламировать ДА как поэта, выясняется, что то ли у них самих с художественным вкусом все плохо, то ли они руководствуются совсем не любовью к поэзии, когда это делают.

И я думаю, что это не случайно. Вестнику не дали большого поэтического дара, чтобы никто не смог истолковать Весть как "поэзию", чтобы любой, кто попытается это сделать, выглядел дураком и профанатором, проходимцем и ловкачом от "литературоведения" и "культуртрегерства".

Что мы, собственно, неоднократно и наблюдали благодаря мудрости Провидения.