Вопрос о бардах и их значении с точки зрения метаистории не так прост. С одной стороны - несомненна народная любовь к ним, участие в этом движении значительного числа людей, светлый характер их творчества и безусловно положительное значение для метакультуры.

С другой - а что, собственно, уж такого было в их простых песнях, что позволяло бы говорить об их непреходящем значении? Сейчас, когда эпоха поменялась, о песнях XX века, певшихся под гитару, мало-помалу начинают забывать.

Вот что я рискну предположить. Бардовская песня имела значение в первую очередь как сопротивление Доктрине и ее образу человека, который она столь последовательно навязывала. В ней выразилось стремление людей - быть людьми, со своими простыми заботами и радостями, очень человечными, без всякого коммунистического героизма и идейной одержимости. В каком-то смысле она была движением не вперед, а назад, прочь от сверхчеловечных и бесчеловечных устремлений Доктрины.

Потому в ней нет ничего надмирного, неземного, она проста и незамысловата, и бессмысленно искать в ней что-то от горних вдохновений.

Как интересно, относилось ко всему этому Провидение? Думаю, поддерживало и санкционировало как некий фронт обороны против демонических поползновений III Жругра, как защиту человеческого против дьявольского.  Но никто из бардов настоящим вестником не был и быть не мог, просто потому, что сама установка на защиту "человеческого" исключает обращение ко внеземному в любых его формах, провиденциальных ли, демонических ли.

Потому, когда всем "разрешили" быть людьми, все разом и закончилось.